Десять дней прошло с того момента, как в столице Приморья в зале Фрунзенского районного суда Владивостока освободили из-под стражи известного российского боксера Романа Романчука, осужденного в марте этого года к 1,5 годам лишения свободы за убийство при превышении самообороны. На повторном слушании 4 декабря Фрунзенский суд признал спортсмена виновным в причинении смерти по неосторожности (ч.1 ст.109) жителя Приморья Олега Мешкова и приговорил его к одному году 2 месяцам лишения свободы. Однако боксер отбыл этот срок в ходе следствия, поэтому был освобожден в зале суда.
Предлагаем вашему вниманию интервью спортсмена Романа Романчука до его отъезда в Москву. О том, как он оказался во Владивостоке, и через что пришлось ему пройти за 1,5 года, находясь в столице Приморья, рассказал боксер.
- Да, во Владивостоке я оказался почти полтора года назад, - начал свой рассказ Роман Романчук. - Приехал в качестве спаринг-партнера основного состава олимпийской сборной страны. У нас здесь были тренировки, но график был очень щадящий, основная часть времени была предоставлена самим себе. Мне сложно комментировать, почему именно во Владивостоке, впервые за много лет, я решил оторваться и позволил себе выпить. Это была моя главная и роковая ошибка. Что было дальше – все знают, об этом неоднократно писали СМИ, я давал показания несколько раз в суде. Я никогда никому не желал зла и уж тем более смерти. Даже после многократных угроз моей жизни, я не собирался трогать своего оппонента в той роковой схватке, - дополнил он.
- Закончился судебный процесс. Доказано, что твоей вины нет, но при этом в СИЗО пришлось отсидеть более года. Потрачена часть твоей жизни. Что ты думаешь по этому поводу?
- Да, прошло немало времени. Скажу честно – все происходящее, было как будто не со мной. Я испытал и пережил очень многое, и не дай Бог никому попасть в мою ситуацию. Выстрел в голову, больничная койка, тюрьма, психиатрическая больница, снова тюрьма, бесконечные суды и дикие головные боли. И это расплата лишь за то, что я оказался не в то время не в том месте.
"Потрачена часть моей жизни" - это не совсем подходящие слова в моей ситуации. Моя жизнь попросту была сломана.
- После того, когда первый приговор Фрунзенского районного суда Владивостока был отменен Приморским краевым судом, и направлен на пересмотр, о чем ты подумал в тот момент? Чего боялся?
- В тот момент у меня просто был шок. Я молился и верил в скорейшее освобождение, мечтал о том, когда это все закончится. А тут… Сложно сейчас говорить. Я ни в чем не виноват и каждый день всего лишь ждал справедливости, а ее не наступало. Боялся? Любой бы боялся на моем месте оказаться на много лет за решеткой, учитывая, что каждый день – был новым ударом для меня.
- Ты согласен с приговором суда?
- Единственное с чем я согласен – с тем, что я на свободе и впереди у меня новый бой. Уже за мою жизнь и репутацию. О правосудии говорить не хочу. Могу лишь искренне поблагодарить моих адвокатов Вадима Латыша и Евгения Тимофеева, за их профессионализм, труд и веру в меня. Бороться с системой – где у каждого своя выгода закрыть тебя за решетку – крайне сложно.
- Что ты думаешь о судебном процессе? Есть ли какие серьезные опасения?
- Серьезных опасений насчет процесса нет. Еще раз повторяю, что я никого не убивал и никогда никому в жизни не желал зла, даже тем, кто желал его мне. Есть видеозапись – она и есть мое спасение. Там отчетливо видно все происходящее. И я просто надеюсь, что справедливость восторжествует.
- Какие финансы были потрачены для доказательства твоей невиновности? С чьей стороны шла финансовая поддержка?
- Причитать о том, как сегодня все дорого – я не буду. Скажу, что дела уголовные – вещь крайне дорогостоящая. На сами "доказательства" моей невиновности не было потрачено ни копейки – они были в деле еще в самом начале. Это видеозапись, экспертизы, показания. Просто следствие трактовало их по-своему. А вот на юридическую поддержку, бесконечные перелеты из Москвы во Владивосток моих близких, а также на содержание меня в тюрьмах и больницах ушли колоссальные суммы.
- А моральная поддержка?
- В первую очередь, вся поддержка шла от моего тренера Марка Ионовича Мельцера. Своей жизнью и свободой я обязан ему. Он мне как отец, и именно он положил максимум своих сил, для моего освобождения. Есть люди, которые были со мной от начала до конца. Они мне очень сильно помогли. Самое главное, что они с первого дня, когда все было против меня, поверили мне и стояли за меня до конца. "Искренне благодарен им" - в эту фразу не могут войти все те чувства и эмоции, которые я к ним испытываю. Они мои настоящие друзья.
- Через что пришлось пройти по пути к свободе?
- Я уже говорил о больницах, тюрьмах и судах. Уж не знаю, что может быть хуже в жизни. Целое испытание встретилось мне на пути. И самое страшное в этом – было ожидание.
- Как проходило время в тюрьме?
- Как может проходить время в тюрьме? Плохо конечно… и это еще мягко сказано. Это не курорт и не санаторий – где время может "проходить". Это испытание!
- Были бессонные ночи? О чем все это время думал, может как-то изменился взгляд на жизнь?
- Взгляд на жизнь не просто изменился. Произошла переоценка ценностей. Я сейчас ценю каждую секунду своей жизни. Точно знаю, чего хочу достигнуть, точно знаю, как хочу жить. Конечно, изменился взгляд на человеческие отношения.
- Снились ли тебе кошмары?
- Никакие кошмары мне не снились. Я же говорю, что ни кого не убивал. А если в целом, то моя жизнь в тюрьме – сплошной кошмар…
- Проходила информация, что в твой адрес поступала угроза от потерпевших, родственников погибшего. Не боязно тебе было находиться в СИЗО? Какое было в тюрьме к тебе отношение, случались ли конфликты с заключенными, или уважали?
- Я вообще не хочу говорить о потерпевших. Я прекрасно понимаю маму погибшего. Погиб ее единственный сын. И я даже не знаю, как выразить ей свои соболезнования. Все ее поступки и действия у меня не поворачивается язык осуждать. Просто хочу пожелать ей здоровья и мужества.
Какое было отношение ко мне в тюрьме? Это ошибочное мнение, что там сидят звери и нелюди. Отношение такое же, как и в жизни. Я никому не делал зла, чтобы можно было со мной конфликтовать.
- Вернемся на год назад. 28 июня 2008 года ты получил выстрел в голову. Расскажи, насколько серьезная травма и какие ее последствия?
- Относительно моей травмы – сейчас будут разбираться врачи в Москве. Я намерен пройти полный курс обследования, чтобы выяснить, как можно скорее избавиться от последствий выстрела в голову. У меня серьезно задет головной мозг. Контузия. Пол года вообще говорить не мог. Слоги путались, заикался, не мог выразить мысль. До сих пор меня мучают дикие головные боли. Я не могу ни спать, ни есть, ни жить. Но будем лечиться – другого выбора нет.
- Известно, что тебе не удалось до конца пройти лечение во владивостокской больнице, и тебя заключили в СИЗО. В тюрьме было оказано лечение, или же нет?
- Какое лечение в тюрьме? Повторюсь – это не курорт и не санаторий. Там даже обезболивающего нет. А лекарства, которые мне были жизненно необходимы, которые мне выписывали врачи – в тюрьму не пропускали. В общем, все мое лечение заключалось только в тренировке силы воли и терпении к боли. Единственное, мне помог восстановить речь мой сокамерник – доцент. Он со мной каждый день занимался, тренировал речь, читали много литературы.
- За эти 1,2 месяца ты потерял форму, спортивные навыки? Что будешь делать дальше?
- Время было упущено. Во время ежедневных часовых прогулок я занимался физкультурой. Даже заключенный за решетку – я вел здоровый образ жизни. Я надеюсь лишь на то, что поскорее вылечу свою голову, а восстановиться будет гораздо легче.
- Собираешься вернуться на ринг? Если да, то какие места тебя сейчас интересуют?
- Всю свою жизнь я провел на ринге. Я мечтаю вернуться на ринг. А места меня всегда интересовали только первые. Искренне надеюсь, что врачи разрешат мне продолжить спортивную карьеру.
- К процессу было приковано пристальное внимание. Даже высокие должностные лица государства знали про него. И, как известно, президент был в курсе. Во всяком случае, Николай Валуев обращался с нему с письмом. Что ты думаешь по этому поводу? Это помогало тебе морально в СИЗО?
- Пристальное внимание – не всегда играло на руку. Есть ряд людей, которые пытались на этом процессе сделать себе имя. Есть люди, которые пользовались моим положением. И вообще не всегда приятно, когда ты в клетке – а на тебя нацелены десятки телекамер. Еще тяжелее было слушать, что говорят СМИ. Многие сочиняли такое! У всех авторов фантастов вместе взятых – на такие вещи фантазии бы не хватило. А у журналистов Владивостока – с этим как видно все в порядке.
Каждое письмо, и каждый шаг моих близких в мою пользу – давал мне очередную надежду. Это всегда помогает. Даже, когда понимаешь, что от этих писем мало что изменится, тебе приятно, что о тебе помнят и тобой дорожат.
- В СМИ шла речь о том, что ты занимаешься не только боксом, но и живописью. Так ли это? Какие картины рисуешь?
- Еще один стереотип сломаю. Боксеры – это тоже люди, со своими хобби, увлечениями и страстями. А бокс – это их любимая профессия. Вот мое хобби – рисование. Я просто иногда рисую, то, что мне хочется, рисую свое настроение, рисую своих родных и близких, рисую ту жизнь, – о которой мечтаю. А еще я очень люблю музыку.
- Какое у тебя сейчас отношение к Владивостоку? Приедешь еще сюда, ведь за этот период времени у тебя появились здесь друзья?
- Ни за что! Всех своих друзей я жду у себя в гостях. А тут уж я нагостился на всю жизнь вперед. Хотя, если говорить о городе – Владивосток я точно не могу назвать провинцией. Это убеждение всех москвичей, что за МКАДом жизни нет. Здесь, все также. Красивые и стильные люди, море, солнце, воздух, бизнес и … пробки.
- Спасибо за беседу. Желаю скорейшего выздоровления!!!
Интервью вела Татьяна Сухарева.
