— Николай, как вы отреагировали на новость о том, что бой в срок не состоится?
— Поначалу – вообще никак. Но потом... У меня отец такой был – очень не любил планы менять. А когда все же приходилось, он расстраивался сильно. Наверное, какие-то его качества я унаследовал. И признаюсь, когда все это произошло, ходил немного потерянный. Но это длилось недолго – сутки, двое. Кстати, не могу сказать, что все происшедшее стало какой-то огромной неожиданностью. Согласитесь, что-то такое витало в воздухе, что позволяло ждать любых неприятных сюрпризов.
— Вообще-то с организацией вашего поединка действительно много странностей наблюдалось. Отсюда много разговоров о том, что все это было спланировано заранее, что Чагаев как раз на июль и готовился.
— Вот по этому поводу я меньше всего переживаю. У меня появляется лишний месяц, еще лучше буду готов к поединку. Но в целом… Все может быть. Мы попробовали провести с помощью Интернета небольшой мониторинг — как велась подготовка к поединку, как освещалось это событие — а оно почти никак не освещалось! Как будто не чемпионский бой планируется, а так, легкая прогулка. В рекламу организаторы почти не вложились. Так что, вполне возможно, перенос был запланирован заранее. Но что толку сейчас об этом рассуждать? Официально считается, что мой соперник заболел. Хотя ларингит, насколько я знаю, не такая страшная штука, чтобы на лечение пять недель требовалось. Я не говорю, что Чагаев симулянт и придумал болезнь, но удовольствия вся эта катавасия, конечно же, не доставляет.
— Вы говорите, что к 5 июля будете готовы еще лучше. Но легко ли будет этого добиться? Ведь по сути ваша подготовка к бою оказалась сорванной, все планы надо менять, тяжелая работа была проделана по сути зря.
— Ну уж и зря! Добрая работа даром не пропадет. Многое, конечно, придется корректировать. Но об этом вам лучше Васильич расскажет, — кивает Валуев на сидящего рядом тренера Александра Зимина.
— Подготовка была рассчитана на два месяца, теперь, получается, растянулась на три, — включается в разговор Зимин. – Хорошо еще, что не успели выйти на пик формы – только-только начали к нему подходить. Плюс мы уже приступили к спаррингам, но только начали, тут же вынуждены были закончить. Три боксера приехали из Америки – пришлось их отправить раньше времени домой. Хорошо еще, что на серьезный уровень боев – 10 раундов, 12 – выйти не успели. А теперь… Какие спарринги за полтора месяца до боя?! Теперь надо снова делать переходный период, заниматься специальной физической подготовкой – тем, чему был посвящен наш первый, японский, сбор. Правда, тяжелый труд, выпавший на долю Николая на Окинаве, в любом случае не пропадет даром. Там мы работали над физикой – и немало прибавили и в силе, и в скорости, и в выносливости. А эти качества, сами понимаете, Коле в июле пригодятся ничуть не меньше, чем могли бы понадобиться в мае.
— Николай, вам, помню, очень не понравилось определение «Новый Валуев», которое журналисты ввели в ход после вашей победы над Сергеем Ляховичем. Но не могу не спросить: по сравнению с Нюрнбергом вы действительно еще прибавили?
— Я понял одно: спарринг-партнеры у меня были серьезные, не мешки для битья. Но при этом я почувствовал, что мне легко с ними драться. А больше ничего и не успел выяснить – пришлось отправлять ребят по домам.
— Реально ли перестроить весь тренировочный процесс так, чтобы к новой дате боя подготовиться на сто процентов?
— Я считаю, что готовым на сто процентов быть невозможно. Нет и не было ни одного боксера, которому это бы удалось. И чем выше потенциал, тем труднее этих процентов достичь. А у Коли потенциал очень высок. И свои возможности он пока до конца не использует. Но я в своем подопечном уверен. Так что успокойте многочисленных болельщиков Николая – времени у нас вполне достаточно. Кстати, и спарринговать начнем уже в Санкт-Петербурге – с нашими, российскими, ребятами. А там, может, и из Америки люди подтянутся. В Германию приедем недели за три-четыре до боя, на последний этап подготовки.
Узнать о том, как будет построена работа на этом последнем, немецком этапе подготовки, удается не сразу – в комнату метеором врывается шестилетний Гриша и сразу атакует Николая:
— Пап, дай спички, я хочу свечку зажечь и на озеро пойти.
— Мы же, Гриня, кажется, договорились – никаких спичек, — притворно хмурится Валуев-старший.
— Ну пап, ну что такого – просто свечка...
— У Гриши все просто, — смеется Николай. — «Просто хочу посмотреть, что это за конфета» — раз, и конфеты нет. «Просто свечка» — раз, и пожар. Нет уж, Гриня, давай с огнем не играть! Иди на велике покатайся или еще что-нибудь придумай.
И Гриша, не слишком разочарованный – явно на папино «добро» не очень надеялся, — убегает по своим мальчишеским делам, сопровождаемый любящим взглядом отца.
— Здорово, когда вся семья в сборе, — говорит Николай. – Я раньше считал, что готовиться к боям лучше одному. Но со временем долгие расставания с близкими стал переносить все тяжелее. А во время подготовки к поединку с Сергеем Ляховичем понял, что присутствие жены и детей не только не мешает, а даже помогает. Психологическая разгрузка такая, что лучше не придумаешь. Подержишь Иришку на руках (младшую дочь. – Прим. ред.) – и как заново родился.
Конечно, с таким шустриком, как наш Гриня, хлопот добавляется, особенно у жены Гали – она у нас главный воспитатель. А когда не справляется, отправляет сына ко мне – как к последней инстанции. Такое, правда, случается нечасто – мама у нас строгая, но справедливая.
— То есть жаловаться на маму Гриша к папе не приходит?
— Жаловаться – нет. А вот «разводить» иногда пытается. «Папа, мне мама разрешила, можно...» А что можно, если мама уже разрешила? Тут-то вся хитрость наружу и вылезает: мама как раз ничего не разрешала. Ну, нормальные ребячьи хитрости... Но в принципе хлопот с Гриней у жены не слишком много – справляется. Кстати, больнее всего перенос боя ударил даже не по мне, а по Галине. Так что она на Чагаева обижена по полной программе, — хохочет Николай.
— Интересно, почему? Галя, придется объясняться.
— А чего тут объяснять, — говорит Галина Валуева. – Я так ждала этого боя, столько планов строила на лето! И каких! А теперь... где планируется представить широкой публике фильм «Каменная башка», в котором Коля снялся в главной роли? Это уже точно пролетает мимо. Дни росийско-германской дружбы в Берлине – тоже. Ну и наш отдых, запланированный и долгожданный, накрылся медным тазом.
— Добавь к этому благотворительный вечер для больных детишек, на который я пообещал приехать, а теперь не смогу, — включается Николай. — Друзей, которые спланировали свои отпуска так, чтобы приехать на бой в Оберхаузен. Ну еще кучу всяких мелочей. Да и не мелочей: вот, скажем, один из моих спарринг-партнеров из-за нашей работы отменил собственный бой – а теперь получается, что зря. Словом, случившееся, хоть и косвенно, ударило не только по мне, но и по многим другим людям.
— Финансово этот перенос по вам тоже ударил?
— Скажем так, не разорил, но тем не менее... Мы еще точно не считали, но, думаю, тысяч тридцать евро на подготовку уже ушло и дальше траты предстоят серьезные.
— Э-эх! А еще я без подарка осталась! – вновь сокрушается Галина. — Мы тут с Николаем по магазинам в Берлине прошлись. И выбрали мне подарок. А я возьми и скажи: «Купим после боя».
— Никуда, конечно, этот подарок от Гали не денется, — смеется Николай. – У нас даже Гриня знает: что обещано, будет выполнено.
— А вдруг он снова откажется? Вы, Николай, такого варианта не допускаете?
— Черт его знает! Когда пошли такие игры, все может произойти.
— Какой смысл в этих промоутерско-закулисных интригах? Все делается только для того, чтобы подержать у себя подольше чемпионский пояс?
— А почему нет? Вокруг него огромные деньги крутятся. Представляете, сколько можно заработать на каждой лишней «свободной защите»?
— Кстати, о деньгах. Тут, похоже, промоутеры что-то намудрили. На 5 июля назначен ваш бой, а 12-го, и тоже в Германии, в Гамбурге, Владимир Кличко должен драться с Томпсоном. Не многовато ли для одной недели?
— Может, и многовато. Но это уж совсем не моя забота – пусть о том, как «продать» бой, голова у промоутеров болит.
— А может быть, дело вовсе не в деньгах? — вступает в разговор Зимин. – Возможно, все это делалось в надежде сбить темп подготовки Николая, подействовать ему на нервы.
— Николай, а вам можно такими играми подействовать на нервы?
— Не думаю. Если команда соперника рассчитывала переносом боя на меня как-то надавить психологически – пусть знает, что из этого ничего не вышло. В моем случае такие варианты не проходят. Я уже прошел огонь, воду и медные трубы. И такая мелочь, как перенос боя, душевного спокойствия не лишит. Первый раз, что ли, соперник отказывается? И последний ли?
— Если Чагаев и в июле откажется драться, его лишат чемпионского пояса?
— По правилам WBA так и должно быть. Но жизнь сплошь и рядом показывает другое. Посмотрим.
— А вот Джон Руис считает, что Чагаева надо лишать титула уже сейчас. И предлагает в качестве соперника себя: у Валуева, мол, первый номер в рейтинге WBA, у меня второй – нам и драться.
— Понимаю желание Джона попытаться взять у меня реванш (Николай в бою с ним выиграл чемпионский пояс. – Прим. ред.), да и просто вернуться на уровень титульных поединков. Но не думаю, что такой бой может стать реальностью. Прежде всего потому, что он в боксерском мире мало кому был бы интересен. Руис ведь проигрывал не только мне, но и Чагаеву. Даже если наш бой с Русланом вообще не состоится, не думаю, что мне придется драться с Руисом.
Встретиться хочу именно с Чагаевым. Как в том анекдоте: я человек незлопамятный, но память у меня хорошая. Едиственное в моей карьере поражение нанес мне Руслан – и предстоящий бой я рассматриваю в первую очередь именно как реванш. В нашем противостоянии остались кое-какие нерешенные вопросы, и мне хотелось бы их решить – на виду у всего мира.
