Валерий КАЛМЫК (РУДОЛЬФ)
Есть некая ирония в том, что настил ринга и полотно художника на английском языке называются одинаково.
Однако многие битвы, проходящие на шестнадцати-, двадцати- или двадцатидвухфутовых «холстах», доказывают, что эта синонимичность более чем справедлива. Как портретист вписывает свое имя в вековую историю уверенными мазками, так и боксер впечатывает славу о своих боевых подвигах в полотно ринга.
8 ноября 1990 года на холсте Национального выставочного центра города Бирмингем появились первые, пока еще беспорядочные штрихи истории, которой так и не суждено было превратиться в завершенную картину. Как могло случиться, что столь уверенное, громкое начало не привело ее автора и главного героя к вершине славы и мирового признания? Ведь происходившее в тот день в ринге говорило именно о неизбежности такого финала.
В ринге происходила война. Не знавший поражений молодой, наглый претендент, от одного только гордого, напыщенного вида которого в венах вскипала ярость, схватился с чемпионом в бою, где место стратегии заняла с трудом контролируемая злоба — казалось, только опыт соперников удерживает их от того, чтобы совсем потерять голову и сорваться в беспорядочную рубку. И зал гремел. А через несколько лет, когда эти двое встретятся вновь, зал будет греметь в десять раз сильнее — на матч-реванш между британскими чемпионами-средневесами Крисом Юбенком и Найджелом Бенном соберется более 40 тысяч зрителей.
Они стали принципиальными соперниками с самого начала. В ринге царила такая ненависть, что казалось, будто они уже родились врагами. И, надо признать, Криса Юбенка было за что ненавидеть или хотя бы просто не любить. «Чертов павлин» — вот только один из наиболее мягких эпитетов, которым хотелось наградить этого нахального негра, прикидывающегося по жизни белым джентельменом на плантации. Неописумая, фантастическая, гротескная спесь исходила от Юбенка практически во всем, что он делал — будь то появление на банкетах в безупречном костюме, который дополняли неизменные трость и монокль, или его выступления в ринге, где он с важным видом расхаживал вокруг своего соперника, время от времени как бы со снисхождением награждая его брезгливыми оплеухами. А как вам картинное позирование перед камерами, когда поверженный оппонент лежал на полу в глубоком нокауте? Этот нахал Юбенк выбирал именно того фоторепортера, с чьего угла лучше всего просматривался ринг и лежащая на нем жертва. И все это служило фоном для благородной, как ему казалось, фигуры себя любимого — он важно выгибал и без того прямую спину, напыщенно раздувал и без того широкие ноздри, скрещивал перчатки на поясе и задирал подбородок. Казалось, сейчас он скажет сквозь зубы: «Очень приятно, царь».
Такой фрукт не мог не остаться без внимания публики. И вполне естественно, что такой фрукт не мог не стать раздражителем для действующего чемпиона WBO в среднем весе Найджела Бенна по кличке «Темный разрушитель» — страшного панчера, одержавшего недавно две великолепные победы нокаутом над бывшими соперниками легендарного Томаса Хернса: Дагом Девиттом, продержавшимся против «Хитмана» все 12 раундов, и вселяющим ужас Айраном Баркли, побеждавшим Хернса дважды, причем один раз нокаутом.
Публика по большей части требовала одного: заткнуть рот молодому выскочке Юбенку. А Бенн на эту роль подходил как никто другой. Несмотря на последние впечатляющие победы и завоевание мирового титула, Бенн все еще подвергался нападкам критиков за свое неожиданное для многих поражение нокаутом от Майкла Уотсона, произошедшее годом ранее. Победив Юбенка он не только избавит честной люд от этого везучего нахала и выскочки, но и реабилируется за досадный нокаут от Уотсона.
Многие действительно считали безупречный рекорд Юбенка не более чем благоприятным стечением обстоятельств. Даже у автора этих строк во время просмотра поединков Юбенка времен его спортивной молодости неизменно возникала мысль: «Ну не должен ты побеждать, кочерга неповоротливая!» И действительно, как можно боксировать, практически не отрывая ступни ног от пола? Почти не двигая корпусом? Стоя прямо напротив соперника совершенно неподвижно и реагируя на его атаки простым поворотом головы? И поди ж ты — боксировал! Деклассировал, отправлял в нокаут, побеждал по очкам! А как он уходил к себе в угол в конце раунда — ни дать, ни взять индийский раджа, прохаживающийся по гарему. Даже Назим Хамед со своими прыжками на голове отдыхает по сравнению с теми коротенькими шоу самолюбования, что Юбенк устраивал в перерывах между раундами. Гордо раскорячившись и скрестив перчатки на поясе он неторопливо описывал полукруг по рингу, как будто демонстрируя себя зрителями со всех сторон — смотрите, мол, наслаждайтесь, смертные! — а затем таким же образом дефилировал в угол, поводя плечиками из стороны в сторону — ай, люб Криска, ай, ладен!
Таким же дефиле Юбенк продвигался к рингу в тот памятный вечер. Оказавшись между канатами, он замер, как статуя, и, как показалось автору, неподвижно стоял все время, пока Бенн и его многочисленный антураж добирались до ринга под какую-то мачистскую музыку. Между ними была пропасть различий, от мелочей до каких-то фундаментальных вещей. Гибкий, пластичный, ни минуты не стоящий на месте Бенн, похожий в своих движениях на каплю ртути (сходство с которой усиливалось благодаря гламурным блёсткам, щедро рассыпанным по темно-синему наряду чемпиона), окруженный толпой секундантов — и окаменевший, застывший в своем углу в полном одиночестве Юбенк.
Война началась еще до того, как встретились их глаза. А проигрывать войну Бенн начал уже с того момента, как они — глаза — встретились. Бенн, очевидно, хотел морально подавить претендента, но вместо этого, увидев убийственно неподвижную фигуру Юбенка, оказался подавлен сам. «Зачем же ты, Найджел, застыл на месте? — подумал я в тот момент. — Это ведь не твое. Ты хочешь доказать Юбенку, что тоже умеешь принимать устрашающие позы? Так вот, ты не умеешь. Продолжай танцевать! Продолжай двигаться! Покажи ему этим свое презрение и равнодушие!» И действительно, Бенн застыл напротив Юбенка какой-то нелепой, скособоченной морской фигурой, а вид его при этом выражал не безмолвное обещание уничтожить, а хулиганское «И чо?» Похоже, Бенн и сам понимал, что в этот момент выглядит на фоне Юбенка не очень убедительно, и это только сильней его разозлило.
Не менее картинным было и официальное рукопожатие. Когда рефери завершил свою напутственную речь, Юбенк по-кошачьи изогнулся и протянул перчатку ладонью вверх лишь с тем, чтобы издевательски ее отдернуть в момент, когда Бенн попытался по ней ударить.
И началась драка. Не пытайтесь подсчитать джебы в первых трех раундах — их попросту не было. Оба соперника пытались достать друг друга с ходу своими лучшими ударами. Впервые Юбенку пришлось испытать на собственной челюсти мощь ударов прирожденного панчера, и к удивлению публики, он сделал это едва поморщившись! Более того, откровением стало и умение Юбенка перемещаться по рингу — привыкшие к малоподвижной манере Криса зрители вдруг увидели, как тот плавно и очень быстро описывает круги вокруг наседающего Бенна и очень неплохо разрывает дистанцию.
Первые три раунда этого поединка были просто непредсказуемыми, настолько быстро преимущество переходило от одного к другому. Помнится, я подумал с некоторой долей злорадства: «Это тебе не мешки околачивать! Сейчас он тебе так физиономию подрихтует, никаким моноклем не замаскируешь!» А вышло с точностью наоборот — уже во втором раунде левый глаз Найджелла Бенна оказался опасно распухшим. Левый крюк Юбенка ловит Бенна на противоходе, в связке с ним в голову чемпиона прилетает правый прямой, и разом обмякший Найджел падает спиной на канаты, умудряясь, тем не менее, при этом уклонятся и выполнять нырки на автопилоте. Только излишняя горячность Юбенка и природная гибкость чемпиона не позволили титулу сменить владельца уже во втором раунде. За несколько секунд до гонга Бенн немного восстановился и попытался огрызнуться, но без особого успеха, а только поймал еще один-два смазанных силовых удара, которыми раунд и завершился.
Ситуация едва не повторилась в третьем раунде, когда апперкот Юбенка, запущенный под руку Бенна, потряс чемпиона до самых кончиков пальцев ног. Однако на этот раз, еще будучи потрясенным, Бенн набросился на обидчика с безрассудством раненного зверя и сумел отогнать его немного дикими, размашистыми ударами. А концовка третьего раунда едва не стала зеркальным отображением концовки предыдущего — теперь уже Юбенк зевнул атаку соперника и оказался у канатов на обмякших ногах.
Начиная с четвертого раунда рисунок боя поменялся почти кардинально. То ли первоначальная злоба поутихла, то ли соперники внушили друг другу уважение, но на первый план стали выходить домашние наработки. Тактические задумки бойцов стали более понятными, и из сумбурной драки поединок стал превращаться в классический бокс. Бенн — эдакий Шармба Митчелл с ударом — сделал ставку на подвижность и скорость. В его задачу входило замельтешить, запутать Юбенка ложными движениями (причем в этой задаче участвовали сразу все части его тела и, по всей видимости, блёстки на трусах), а затем сильно пробить с наскока. В свою очередь Юбенк перешел к своей любимой манере — встал неподвижно напротив Бенна и принялся отслеживать все его движения, мгновенно перехватывая атаки Найджела и разбивая их мощными контрджебами и левыми боковыми.
В этом выразилось и фундаментальное различие философий этих двух бойцов. «Броуновское движение» Бенна против отменной реакции Юбенка. Подобно многим другим гибким и пластичным боксерам, Бенн выполняет уклоны и нырки как часть рутины. Эти заученные до автоматизма, ни на секунду не прекращающиеся движения корпусом призваны не столько уйти от конкретного удара, сколько не дать этот самый удар нанести. Принцип прост: по подвижной мишени труднее попасть.
Манера Юбенка — прямая противоположность. Не уверен, существует ли в боксе термин «бойцы-антонимы», но если бы бокс был литературным жанром, Юбенка и Бенна называли бы именно так. В отличие от Бенна Юбенк реагирует на каждую конкретную атаку соперника, причем реагирует скупо, экономно, затрачивая раза в два меньше энергии. Энергии физической, но не мысленной, ведь таким образом Юбенк ставит себя в заведомо невыгодное положение — он полагается исключительно на свои великолепные рефлексы, которые спасают его в большинстве случаев, но далеко не во всех, так как быструкий Бенн время от времени успевает результативно пробить справа до того, как Юбенк уберет голову с траектории удара. На протяжении всего пятого раунда Юбенк внимательно следит за мельтешением Бенна, отделяя ложные атаки от настоящих, и отвечает на них молниеносным силовым джебом, левым боковым или апперкотом справа, напоминающим ускоренную версию Леннокса Льюиса в его лучшие дни. Пятый раунд Юбенк выигрывает практически в одну калитку, а левый глаз Бенна вот-вот закроется.
Это не устраивает Бенна, тем более что и публика, похоже, решила держать нос по ветру, и вместо скандирования «Най-джел! Най-джел!» с трибун доносится предательское «Ю-бенк! Ю-бенк!» И тогда, примерно в середине шестого раунда, Бенн наносит сопернику прицельный удар в пах. Впервые зрителям довелось увидеть гримасу боли на лице Юбенка, и каким же для некоторых сладостным оказалось это зрелище! Но кроме боли на нем была написана еще и обида, и шок, и потрясение — казалось, Юбенк не мог поверить, что чемпион пойдет на такой шаг. Юбенк почти сломлен. Бенн почуял реальный шанс и переключил все свои усилия на атаки корпуса претендента, после которых гримаса боли уже не сходила с лица Юбенка до конца раунда. Тактика Бенна практически не именилась — он продолжает прятать атаки за ложными выпадами, но теперь завершаюшим ударом неизменно оказывается левый апперкот в печень с наскока, после которого он входит в клинч и принимается немилосердно лупить Юбенка по спине, целясь в левую почку. После очередного удара ниже пояса Юбенк отворачивается от соперника, ожидая, что рефери вновь сделает замечание Бенну и даст ему несколько минут на восстановление, однако тот дает сигнал продолжать поединок.
Бенну явно удалось завладеть преимуществом. Атаки в корпус досаждают Юбенку, и на протяжении половины шестого, всего седьмого и восьмого раундов он добивается успеха лишь однажды, неожиданно встретив Бенна идеальной двойкой, мгновенно вызвавшей в моей памяти последние секунды поединка Олега Маскаева с Хасимом Рахманом. Каким образом Бенн остался стоять, и почему его голова все еще была на плечах, а не где-нибудь в третьем ряду зрительного зала — уму непостижимо. К сожалению зрителей, симпатии которых стали постепенно переходить на сторону Юбенка, ему не удалось воспользоваться моментом.
Повод для еще больших симпатий и даже жалости в адрес Юбенка появился в конце восьмого раунда. Казалось, бесконечные удары по почкам при попустительстве рефери сделают свое грязное дело, и Юбенк попросту не дотянет до финального гонга. И подтверждение тому, что Крису приходится сражаться сразу с двумя соперниками, явилось в виде псевдонокдауна, отсчитанного ему после того, как он поскользнулся на разлитой в углу ринга воде. В этот же момент Бенн пробивал правый боковой и зацепил затылок Юбенка предплечием, что никак не могло служить достаточным основанием для открытия счета. Но напрасно Юбенк кричал в полном отчаянии: «Slip! Slip!» («Я поскользнулся!») — рефери был непреклонен. Возникало устойчивое, почти фатальное ощущение, что Юбенку придется нокаутировать Бенна, чтобы свести поединок хотя бы вничью.
Однако справедливость восторжествовала. В девятом раунде Бенн предпринял еще одну попытку перерубить корпус Юбенка, и нарвался на правый кросс, каким когда-то давно Макс Шмеллинг едва не выбил дух из Джо Луиса в их первом бою. Колени Бенна вновь подкосились, его повело почти через весь ринг и, совсем как во втором раунде, он вновь безвольно повис на канатах. В полубессознательном состоянии Бенн продолжал уклоняться, попытался сместиться по канатам вправо, однако Юбенк его догнал, всадил еще несколько ударов с разных углов, и рефери остановил поединок.
Победа. Титул. Начало истории. Истории без логического конца. Бывший двоечник и задира, которого 18 раз выгоняли из школы в течение одного года, который полтора года прожил на улице из-за собственного упрямства и нежелания иметь дело с воспитателями социальных служб, оказался одним из лучших британских средневесов, рекордсменом по количеству побед в титульных боях, эксцентриком и публичной фигурой, ненавидеть которую в Англии считалось признаком хорошего тона (шутка ли, Юбенк дважды попадал в сотню «Самых мерзких англичан» по результатам опроса населения).
Беспризорник, ставший лауреатом абсурдных премий «Самый стильно одетый джентльмен Англии» и «Лучая заколка для галстука».
Пижон и стиляга, построивший на собственные деньги дом для нищих на 69 квартир стоимостью более миллиона фунтов, причем для строительства пришлось первоначально купить и развалить какой-то Бэкингемский особняк.
Сквернослов, получивший неоднократные приглашения в Кембриджский и Оксфордский университеты, Лондонскую школу экономики и другие школы и высшие учебные заведения для проведения бесед со студентами.
Вечный раздражитель, устроивший прямо у себя дома телевизонное реалити-шоу, точную копию которого сегодня можно наблюдать на канале MTV, и называется оно «Семейка Озборнов». («Вы только посмотрите на него! — возмущалось одно издание по поводу сериала Юбенка. — Где же реальный Крис Юбенк? В этом сериале вы его не увидите. Есть серьезные сомнения, что он вообще существует в природе! Ведь он ни на секунду не забывает о камерах! Он — одна нескончаемая, круглосуточная игра на публику! И он до смерти этой публике надоел. И он сам, и его словесный понос с неуместными цитатами из «Отелло», и его дурацкая трость! Если бы у телевизионных продюсеров было хоть немного мужества, они бы ему сразу сказали: Крис, ты — до смерти скучная задница. Дуй отсюда подобру-поздорову вон за тот холм, и отгоняй там своей тростью ворон с кукурузного поля!»)
Сноб и хвастун, открыто выступивший против войны в Ираке и заявивший в одном из интервью: «Я должен был совершить манифест. Мои чувства насчет войны в Ираке были так сильны, что я был готов даже к аресту».
Чемпион, не оставивший ни одного зрителя равнодушным. Вечный враг и соперник Найджелла Бенна, повторая встреча с которым завершилась ничьей. Рекордсмен, который практически забыт. Художник, который сам отказался дописать картину на холсте своей жизни, ни разу не попытавшись оспорить мировые титулы по другим версиям, несмотря на то, что начинал профессиональную карьеру именно в США, а не в Англии.
Соперничество Бенна и Юбенка распространилось не только на их личные встречи. После 1990 года Юбенк дважды победил старого обидчика Бенна, Майкла Уотсона, причем в реванше избиение было настолько жестоким, что вылилось для Уотсона в 40-дневную кому, 6 операций на мозге и перманентный паралич. Почему-то этот факт не предан такой же широкой огласке, как похожее «достижение» Бенна, когда он нокаутировал Джеральда Маклеллана, навсегда сделав его калекой.
Еще одним общим соперником Бенна и Юбенка стал Стив Коллинз, которому Бенн дважды проигрывал нокаутом (в первом бою из-за травмы голени), а Юбенк также дважды проиграл, но по очкам, причем в реванше при судейском разногласии.
Карьеру Юбенка можно считать фактически завершившейся еще после второго поражения Коллинзу. Однако после нескольких незначительных поединков и почти двухлетнего отсутствия нормальных тренировок, Юбенку предлагают встретиться с восходящей звездой Джо Кальзаге. Предложение поступило за 10 дней до поединка. Неразмявшийся Юбенк оказался в нокдауне уже на первой минуте боя, однако не только выстоял, но и стал доминировать в средних раундах. Только выносливость более молодого и лучше подготовленного Кальзаге, а также два сомнительных нокдауна, отсчитанных Юбенку за случайные касания перчатками настила ринга, позволили валлийцу выйти победителем, причем на последних секундах Джо едва не оказался в нокауте, а Юбенк был в шаге от того, чтобы унести домой третий за свою карьеру чемпионский титул.
На этом история закончилась — и осталась незавершенной. Лишь у немногих любителей бокса возникают фантазии о возможных боях Юбенка с мировыми звездами среднего и второго среднего весов, безраздельно властвовавших умами фанатов. Мог бы Юбенк победить Роя Джонса? Бернарда Хопкинса? Тех же Меркадо, Джонсона или Вандерпула? Может быть и мог бы, но история не терпит сослагательного наклонения.
Вся карьера Юбенка была ознаменована лишь одним великим противостоянием, но даже оно не кажется таковым из-за относительно низкой известности самого Бенна (который, кстати говоря, и сам не раз сетовал на плохое отношение к нему журналистов и отсутствие интереса публики. В одном из интервью он заявил буквально следующее: ««Британская пресса нанавидит победителей британцев. Им очень не по душе, когда у англичанина такие же огромные яйца, как у коровы. Поэтому они и меня ненавидят»).
Известные высказывания Криса Юбенка: «Не родиться в семье бухгалтеров было, пожалуй, моей самой большой ошибкой».
«Еще раз это сделаешь, и я тебя грохну об пол».
«Неприемлемо для страны тратить десятки миллионов на организацию футбольного турнира, в то время как миллионы ее граждан живут на помойках». 
